Вячеслав Миронов. Я был на этой войне (Чечня-95). КНИГА ВТОРАЯ. Глава 21

      Калитка распахнулась от пинка. Вошел Буталов. Он олицетворял собой праведный гнев чеченского народа. Быстро же он забыл Грозный. Ничего, полковник, сейчас майор и три капитана тебе мозги враз вправят.
      — Рыжов! Что здесь происходит? Почему бесчинствуете? Местное население пришло делегацией и говорит, что мародеры разоряют дом старейшины!
      — Мародеры?
      — Кто? Мы?
      — Смотрите, товарищ полковник, кто здесь преступник, — Юра ногой подтолкнул к Буталову найденное нами оружие и патроны.
      — Это вы здесь нашли? — Буталов сдулся, как воздушный шарик.
      — И еще окровавленная постель. Раненый был. Отлеживался, — это Юра — начальник разведки.
      — На месячные не похоже. Слишком большая кровопотеря, — не удержался, съязвил комроты.
      — И сын в ДГБ служит. Слава, покажи фото, — я молча протянул комбригу фотографию младшенького Имсдаева.
      — А ты что, Миронов, молчишь? — спросил комбриг.
      Я криво усмехнулся и посмотрел исподлобья на него. Прекрасно знал, что он терпеть не может, когда вот таким манером в упор на него глядят.
      — Отдайте мне этого старейшину на пару часов, он быстро вспомнит, и где сын, и кто лежал, и как оружие к нему попало.
      — Нельзя так, Миронов! Нельзя!
      — А как же Грозный? И те парни, которые висели как Иисусы в окнах Дворца?
      — Ты зверь, Миронов?
      — Пока нет. Но я быстро учусь. Если бы, когда входили, вначале "закупорили" деревню, а потом прочесали ее, а уж потом устраивали переговоры с аборигенами, то многие бы не ушли. А так приехали, много шума, толку мало. Осталась в деревне пара духовских радистов, которые будут информировать о каждом нашем вздохе, взгляде. А такие акции устрашения необходимы и для поддержания уважения среди местного населения к нам, и чтобы наши бойцы не забывали, на какой хрен мы сюда приперлись.
      — Замолчите, Миронов! Сейчас не место и не время для подобных бесед. Потом зайдете ко мне! Немедленно прекратить!
      — Что делать с хозяином дома?
      — Я заберу сейчас, в Ханкалу отвезу. Пусть там с ним разбираются. Есть информация о пропавшем председателе?
      — Есть! — не моргнув глазом соврал начальник разведки, и мы закивали головой. — Надо проверить пару домов, якобы, там его видели.
      — Мы же не просто так пришли в этот дом, — вмешался командир разведроты, — получили информацию о том, что здесь видели вашего друга, вот и приехали. — Юра сделал невинные глаза.
      — Не мой это друг! — комбриг взвился. — Он глава местной администрации и поэтому мы обязаны строить с ними нормальные, рабочие отношения.
      — Мы все поняли, — прервал выступление комбрига, потому что наскучило, Юра Рыжов. — Мы выполняли только лишь ваше указание. Впредь этого не повторится!
      — Возвращайтесь на КП.
      — А если по непроверенным адресам скрывается председатель?
      — Хорошо. Проверьте, только осторожно, аккуратно.
      Забрав с собой старика и вещественные доказательства, Буталов сел на БМП и уехал.
      — Ну что, мужики, поедем "домой", или будем дальше духов трясти?
      — А на какой хрен мы все это затевали?
      — Долбить, долбить и еще раз долбить, как завещал великий Ленин.
      — На КП делать нечего, с тоски сдохнем, а так хоть адреналинчику в кровь плеснем.
      — Лучше бы водочку.
      — А где ты у этих мусульман найдешь?
      — Им вино пить запрещено, а про водку Аллах ни слова не говорил.
      — Ну их к черту, этих правоверных! Потравят, уроды, на хрен!
      — Все может быть.
      — Спиртом, с вами поделимся.
      — Спасибо, мужики, а где спирт берете?
      — Из бензина делаем.
      — Нет, а серьезно?
      — Стратегические запасы. Когда уезжали, то во все радиаторы охлаждения вместо тосола налили спирт. Все выпили, а мы сберегли.
      — С вами двумя невозможно разговаривать. Откуда спирт?!
      — Мы бы сказали, но ведь не поверишь.
      — Откуда?
      — Какой ты настойчивый. Работал бы также. У нашего водилы — Пашки — в результате специальной операции, эксперимента были развиты особые способности. Во время войны водка, спирт необходимы, а где взять? Негде. Организовать производство на месте? Необходимо оборудование, сырье, а ты в окопе сидишь. Что делать? Вот новосибирские ученые из академгородка — знаешь академгородок?
      — Знаю, не тяни осла за хвост.
      — Хорошо. Продолжаю. Новосибирские ученые по заказу министерства обороны и организовали опыт в боевых условиях по производству спирта. У меня такое ощущение, что вся война началась только ради этого эксперимента. Путем долгого селекционного отбора среди военных СибВО была отобрана группа, склонных к алкоголизму, и им были сделаны специальные прививки.
      — Ну и что?
      — Мы и так уже много рассказали. Мы с Юрой давали подписку о неразглашении. Если расскажем — расстреляют. Правда, Юра?
      — Чтоб я сдох!
      — Ладно, не греби мозги! Колись, сука!
      — Пашка вырабатывает и мочится чистейшим спиртом. Вот откуда он у нас. Мы его собираем в бутылки, остужаем и поим всю бригаду. Ведем наблюдения, но пока еще никто не помер. За это нам обещано по ордену, а Пашка уже представлен к Герою, — быстро выпалил я.
      — Тьфу, тьфу, придурки! Как вам только в голову пришла такая гадость!
      — У вас больная фантазия. Тьфу! Моча! Тьфу. Идиоты!
      — А мы-то здесь причем? Мы этот спирт не пьем. У нас есть эталонный, заводской, для сравнения.
      — Идиоты! Тьфу!
      — Ладно, успокойся, что — шуток не понимаете?
      — Таких шуток не понимаю. Поехали!
      Разведчики разозлились на нас за то, что их провели, словно малых детей. И поэтому стремились оторваться на ком-то. Одна БМП поехала за той бабушкой — Божьим одуванчиком, которую видели вчера, а на второй мы поехали к ее бывшему дому.
      К нашему удивлению, дом был пуст. Хоть и плита была теплая, а постели не убраны. Значит, предупредили. Пасут нас, хотя сами же устроили такой шухер и хотели, чтобы нас не заметили, особенно в этих белых маскхалатах?
      Начали осматривать дом. Ничего криминального не заметили. Бойцы нашли банку с краской и написали на зеленых воротах белой краской: "Находится под защитой российских войск". Пусть попробуют только сунутся сюда! Любопытным соседям объяснили, что головенку быстро отвинтим, а если понадобиться, то устроим несчастный случай всей деревне, за нами не заржавеет!
      Привезли бабушку. Она плакала, обходя некогда родные стены. Гладила углы, смотрела в окна. Постоянно поправляла скатерти. Бойцы по-быстрому сгоняли за водой. Бабушка постоянно пыталась упасть нам в ноги. Казалось, что она тронулась умом, когда разевала беззубый рот. Из сбивчивого рассказа выходило, что при отказе от переселения ее муж погиб. Не зря, видать, хозяева дали деру. И правильно сделали. И аз воздам! Не знаю, что такое "аз", но повесили бы наши бойцы их, это точно. На зеленой перекладине ворот. Оставили бабушке продуктов, а командир роты пообещал, что будет ежедневно посылать бойцов для помощи. Еще раз сверили адреса других русских, проживающих в этой деревне и в Ильинке. А то бабушка рассказала, что, со слов соседей, вчера новоявленного председателя в машине вывезли в сторону станицы Ильинская. Ну вот, будет и повод появиться в этой деревне, показать себя, да на это "гнездышко" посмотреть.
      Потом выехали и еще до обеда переместили в свои дома две семьи русских. Только в одном случае хозяин посмел что-то начать кричать, но когда увидел, что бойцы настроены не для беседы, быстро собрал домочадцев и ретировался. Справедливость, на наш взгляд, восторжествовала. А кто не согласен — подходи на КП, подискутируем. Объявили мулле, чтобы передал всем следующее: остальные русские возвращаются в свои дома. Козней и препятствий не чинить, а то их будем строить мы. Мулла поначалу включил "дурака", что он по-русски не понимает, тогда мы сказали, что сейчас проверим мечеть на предмет нахождения там оружия, а также напомнили, что именно с его минарета стреляли по нашим саперам. И он тут же вспомнил русский. Правда, что-то лепетал насчет какого-то священного месяца. То ли "рамазан", то ли "рамадан", что нельзя в это время воевать. Нельзя, так пусть не воюют. Нам по хрену. Будет так, как мы говорим, тогда вместе уживемся, а если нет, значит заставим. Да. Кстати! Верните своего председателя, мы его очень любим. Не вернете — пожалеете. Он — лучший друг наших командиров. Все, пока. Привет родителям! Будешь рядом, мулла, заходи в гости!
      Потом потянулись однотонные, серые будни. С неба непрерывно лили дождь, съедая остатки снега, техника вязла в грязи. Настроение — ноль. Тоска. На КП еще мы жили в машинах, кое-кто в здании, а батальоны в полях. Начиная от комбата, кончая последним солдатом, перебрались из палаток в землянки. Ткань, пропитанная влагоотталкивающими составами, не выдержала и потекла. Прислали из Новосибирска новое нательное, постельное белье и обмундирование. Белье сняли с хранения НЗ, и после долгого лежания складки были твердыми как дерево. Но это было еще полбеды, а вот то, что там была платяная вошь — вот беда. А также кое-где присутствовали дыры — итог многолетней деятельности моли. Вшей нам здесь хватало и без своих сибирских, а теперь их количество удвоилось. Белье быстро изъяли и сожгли. Чует мое сердце, что в округе кто-то неплохие деньги сделал на этом белье. Через пару дней подвезли новое белье. Уже вшей и дыр от моли. Списали на войну много белья, самолет пару раз сгоняли туда-обратно, явно, что не порожняком, вот и считай, какие деньги были профуканы и заработаны. Для кого война. А для кого мать родная.
      В Чечне тем временем сложилась парадоксальнейшая ситуация. Войска стояли на месте. Ни на Западном. Ни на Южном направлении вообще никакого движения. Духи активизировались, вновь стали устраивать засады на дорогах, а в Грозном опять завелись снайпера, по ночам активно обстреливали блок-посты, захватывали в плен или вырезали зазевавшихся часовых. Из-за непонятного стояния в умах военных начиналось брожение. Немалую толику в общий бардак привносили и части МЧС (Министерство по чрезвычайным ситуациям). Во второй половине февраля к нам подъехали на трех БТРах бойцы из внутренних войск. Там я повстречал своего однокашника по училищу Олега Бассарова. Учились в одной роте, только он в первом взводе, а я во втором. Обнялись, как водится. Он остался связистом и сейчас был на Северном, при Командующем внутренними войсками. Поехали на рекогносцировку, попали в засаду, бойца ранило, они ходу назад. По пути попался госпиталь МЧС. Отнесли бойца к врачам, а начальник госпитали визжит, что они принимают только местное население. Пришлось его успокоить автоматом, и только когда пара стволов уткнулась ему в брюхо, а вторая пара — в голову, он проникся мыслью, что не прав, и дал команду на операцию. И таких историй я слышал немало. МЧС не любили собственные войска.
      С Олегом и Юрой мы назюзюкались как положено при встрече двух однокашников. Повспоминали училищные, озорные годы, кто где из однокашников, и наутро он уехал.
      Дожди то прекращались, то вновь лили с новой силой. И вот наступил светлый праздник для каждого, кто носит погоны. День 23 февраля. Первый праздник Армии в Чечне! По этому случаю в Грозный приехал Министр обороны: вызвали командиров частей, сказали, что он привез много ценных подарков и наград. Буталов поехал на трех БМП. Подарков на всю группировку вынесли только лишь в одной коробочке. Штук десять часов "Командирских". И все! Ни наград, ни медалей. Ни-че-го! Только напутственное слово и выражение полной уверенности, что войска и в дальнейшем выполнят любой приказ своего Главнокомандующего. Тьфу, засранцы московские!
      Мы это дело компенсировали обильной выпивкой и праздничным салютом. Салют получился ничуть не хуже, чем при взятии Грозного. Нам в очередной раз плюнули в душу, а мы утерлись и напились. Махра все стерпит.

http://wpristav.com/publ/istorija/vjacheslav_mironov_ja_byl_na_ehtoj_vojne_chechnja_95_kniga_vtoraja_glava_21/4-1-0-2093