По системе Станиславского

Столкнулся тут несколько раз с каким-то непонятным недопониманием того, что все офицеры — это люди с высшим образованием.  И ещё больше люди не понимают как они его получают-то, если они, вроде как, на службе всё время и откуда у них тогда дипломы берутся государственного образца. Сейчас расскажу вам одну историю, вспомнилось тут.  История из одной части, так что расслабтесь и читайте 😉

       Офицеры же они не сразу рождаются офицерами, а обычными, на первый взгляд, детьми. Потом они растут, как все, ходят в школу и даже может и не сразу хотят стать военными, а, тем более, моряками. Как все нормальные дети мужского пола они сначала хотят стать космонавтами или пожарными, а потом юристами или программистами, а может быть и вовсе директорами заводов. А потом они начинают читать всяких капитанов Бладов, смотреть фильмы про секретные фарватеры и в их, не заматеревших ещё душах, начинает зреть Мечта, обильно сдобренная неуёмной юношеской фантазией и вырастает она до каких-то невиданных масштабов и приводит в военное училище. В военно-морское, конечно, если романтика прямо из всех щелей сквозит, даже тех, которые прикрыты нижним бельём и шапкой.         В военно- морском училище эти дети сразу начинают служить и учиться одновременно. То есть, особенно в первые два года из пяти (а четырёхлетнее высшее образование мы в расчёт брать не будем, как неполноценное для нормальной жизни) курсанты живут, примерно, как солдаты в армии, с той только существенной разницей, что "содат спит-служба идёт", а курсант, в это время, ещё с головой окунается в получение высшего образования. То есть высшая математика и всё вот это вот складывается со стояниями в караулах, уборкой территорий, учений и даже чисткой картошки.  Вот, например, заступаете вы на дежурство в хозяйственный взвод, естественно идёте туда только после того, как у вас закончились все занятия и прошла самостоятельная подготовка (то есть поздно вечером) и приходит вас в скользкую кафельную комнату 15 человек, а вас там ждёт пару тонн картошки, которую нужно начистить на всё училище на завтра. А машина для чистки картошки почти всегда не работает.            Ну картошке-то всё равно, вы же понимаете, она лежит в предвкушении ласк юношеских ладоней и сама себя чистить не собирается абсолютно.  И вот садитесь вы кружком с ножиками на стульчики, ставите лагуны и начинаете. Сначала, конечно, даже весело: в магнитофоне играет группа "Кино", вы травите анекдоты и тренируетесь подкалывать друг-друга за малейшие проступки и неловкие ситуации, но это первых часов пять -шесть, потом, конечно, становиться грустно, скучно и хочется спать даже болше, чем ебаться (уж простите, но более подходящего по глубине трагизма сравнения тут и не подобрать).  И так продолжается до шести утра, например, а один раз до пол восьмого даже было.
               И что вы себе думаете делают эти юноши дальше? А я вам скажу — идут на занятия, а первые две пары у них — высшая математика. И вот приходит к ним в класс маленькая сухонькая пожилая женщина, которая так-то преподователь высшей математики с какой-то там учёной степенью и смотрит на них из-под своих очков и видит пятнадцать зомби с красными глазами и бледными лицами и спрашивает у старшины класса: — А что случилось-то? Война чтоли была ночью? — Так точно! — отвечает ей наш старшина класса Антон, — воевали с корнеплодами до семи тридцати! Но мы победили, не волнуйтесь! И пожилая учительница смотрит на свой конспект и план занятия и на наши тела, которые даже без очков видно, что без мозгов и говорит: — Идите в роту спать, потом наверстаем.        Ну вот как было не расцеловать от восторга эту дивную женщину?              Но кроме всего вот этого мелочного, ещё же и тяга к прекрасному есть! И я не только о девушках говорю сейчас, с ними-то всё понятно, пассионарности молодых и здоровых мужских организмов позавидовали бы и монголо-татары образца одна тысяча двести тридцать шестого года это же и так всем ясно. Я говорю сейчас о тяге к искусству. Хотя, всё-таки к девушкам она была сильнее, чего уж тут.

           Мы тогда на втором курсе военно-морского училища учились, когда в Севастополь приехал "Сектор Газа", группа легендарная в те времена, кто не знает — сам дурак. Пропустить концерт классиков российского панк-рока не представлялось возможным и мы с другом Славой купили билеты. Накануне подходим к командиру роты и объясняем ситуацию, просимся у него во внеочередное увольнение для повышения своего культурного уровня. Он, естественно, интересуется, что за группа такая, какие песни поёт и достойно ли вообще будущему цвету нации посещать их. Мы ему рассказываем истории, что это вокально-инструментальный ансамбль, поёт в основном, о любви, но есть и про Родину пару песен, про голубей там…
           А был у нас Дима один,  — молдаванин с такй смешной фамилией, что его даже не дразнили ей — она была настолько смешная, что и дразнить было не смешно, ну вы меня понимаете.  Дима был хорошим, добрым парнем, но, как и любой подросток в семнадцать лет, хотел казаться крутым и, поэтому, сразу объявил нам, что, вообще-то, у него в школе было прозвище Рысь, за его дерзкий характер и общую охуенность организма в целом.  Ну окей, сказали мы Диме, и начали тотчас называть его Одноухая Рысь, так как одно ухо у него было порвано в детстве, неправильно срослось и смешно торчало вбок, прозвище к нему приросло так сильно, что даже командир роты его так называл периодически.           Один недостаток был у Димы — он, почему-то, решил, что обязательно должен выучиться играть на гитаре и петь. Пел он плохо, играл фальшиво, но тренировался без устали. Естественно же на чём он тренировался? Ну, конечно же на песнях Сектора Газа.   Днями и ночами он сидел на подоконнике в умывальниках и пел. Ну это он так думал, что пел.  Заходит ночью в роту командир, который стоит дежурным по факультету, а среди общей звенящей тишины из гальюна доносится бреньканье гитары и рысиный голосок. — Чтобля? АПЯТЬ? — возмущается командир, и идёт в умывальники. — Дмитрий! — орёт он ещё в коридоре, — что за вакханалия после отбоя!? Дима выскакивает с выпученными глазами в центральных проход: — Я какал, тащ командир! У меня что-то с желудком! — А, так это ты срал! А я уж подумал, что поёшь опять!!! Ну-ка марш в койку, Флуераш недоделанный!           И вот, значит, вызывает его к себе, не веря нашим честным, как озеро Байкал глазам,  командир  и спрашивает, а  знаешь ли ты, Одноухая Рысь,  песни ВИА Сектор Газа? Естественно, Дима их знал, мало того, он кроме них вообще ничего играть не умел, а тут ещё так обрадовался такому неожиданному феерическому своему успеху, что не обратил внимания, какие страшные глаза мы ему показываем…Командир просит его исполнить какую-нибудь композицию, например, про любовь. Дима же, рад стараться, забабахивает ему песню "Носки".  Ужасно, конечно, в исполнении Димы. Командир бороду почесал и говорит, ребята….идити ка вы…со своим концертом.        Ну мы же моряки, чё. Отсутсвие официальной бумаги не помеха в достижении поставленной цели. Приехали к Славе домой переодеваться. Решили, вполне логично, что там на концерте будут же одни панки и в нашей обычной одежде идти туда можно, но вряд ли это будет полезно для нашего здоровья и красоты. Сахарным сиропом наставили себе ежей на головах, оделись в какую-то рвань, найденную во всех закутках, по соседям ещё прошлись, старую одежду спросили, цепочек на все места себе навесили, даже от унитаза цепь мне на джинсы его старшего брата пошла. Оценили себя: не, ну как на картинке красавчики, на!                 По дороге купили  бутылку пива и прополоскали ей обильно зубы, чтоб, значит и пахнуть, как панки, там на одежду пивом побрызгали для аутентичности аутфита.          Подходим к Дому культуры рыбаков, руки в карманах, в зубах беломорины фабрики имени Урицкого,  матюгаемся, плюёмся, как верблюды — в общем, всё по системе Станиславского.            И замечаем, неожиданно, что вокруг нас абсольтно нормальные люди: в костюмах, платьях, на крайний случай в свитерах и все шепчуться и на нас культурно так пальцами показывают — смотрите, панки пришли. Я ещё никогда в жизни так сильно себя дураком не чувствовал, — и девчёнки вон красивыве стоят, а мы, как два упыря из канализации.  Пока свет не выключили не очень уютно было — из образа уже не выйдешь, будь он неладен, этот Станиславский!  А потом нормально — у нас даже пару дам автографы взять пытались, так мы похожи на панков или там рок-звёзд были.        Так что хочу сказать, что не сомневайтесь, если что — нормально мы там высшие образования свои получали, как положенно студентам, с пьянками, вакханалиями и прочими приятными моментами бурной юности. Только, в отличии от студентов, мы ещё параллельно вырабатывали и ту штуку, которую все называют "флотской смекалкой" и не совсем понимают, откуда она берётся вдруг, у бывших школьников.

Источник: http://i-legal-alien.livejournal.com

http://wpristav.com/publ/voennyj_jumor/po_sisteme_stanislavskogo/5-1-0-700