Конец «Черного ангела»

В День подразделений специального назначения ВС РФ (День военного спецназа) (70-летняя годовщина) решил выложить в блог статью Александра Егорова, непосредственного участника спецоперации на российско-грузинском участке государственной границы по уничтожению банды Руслана Гелаева в 2003 году.

Статью выкладываю "как есть", не смотря на то что не готов обсуждать и подвергать сомнению то, что автор называет "официальной версией" гибели Гелаева, учитывая личные знакомства с родственниками погибших сотрудников, впоследствии отмеченных высоким званием Героя России. Также, не готов вступать в полемику и разборки формы "забыли, не наградили" и т.п. ТС сам несколько раз снимал фугасы на пути следования воинских колонн "за спасибо".

Прошу учитывать большой размер статьи, поскольку оригинальная была разделена на три части и выкладывалась в разных выпусках газеты "Спецназ России".

ОПЕРАЦИЯ В ГОРАХ АНДИЙСКОГО КОЙСУ

Двадцать восьмого февраля 2004 года одиозный боевик Руслан (Хамзат) Гелаев был убит в ходе столкновения с нарядом «зеленых фуражек» вблизи заставы «Бежта». «Чёрный ангел» случайно наткнулся на двух пограничников, которых застрелил в ходе перестрелки, однако и сам получил тяжелое ранение — кость руки была перебита и повисла на сухожилиях.

В 1992‑1993 годах Гелаев участвовал в грузино-абхазском конфликте в составе отрядов Конфедерации горских народов

Истекая кровью, Гелаев преодолел несколько сотен метров, присел у дерева на берегу реки и отрезал себе раненую руку. Спустя несколько минут он умер от потери крови и болевого шока.

29 февраля 2004 года около 15 часов по местному времени тело Гелаева было обнаружено отрядом пограничников. Погибшим контрактникам Мухтару Сулейманову и Абдулхалику Курбанову посмертно присвоили звание Героев России. Это официальная версия.

По второй версии Гелаев погиб 29 декабря 2003 года, не то попав под обстрел с вертолета, отправленного на поиски пропавших бойцов, не то был погребен сошедшей снежной лавиной.

Мне же известна третья версия, поскольку я принимал непосредственное участие в событиях, связанных с ее появлением.

Как сказал один из участников КТО (контртеррористическая операция — прим. Loraine):

«Это успех совместной операции, находившейся под непосредственным контролем Верховного Главнокомандующего — президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина, освещавшейся всеми российскими СМИ, державшей в напряженном двухнедельном ожидании и надежде весь народ, населяющий нашу страну. Данная операция стала отправной точкой ухода многих одиозных личностей и главарей бандформирований».

Одиннадцать лет мы молчали, т.к. служили и с нас взяли подписки о «неразглашении». Но, как оказалось впоследствии, мы к этой операции «не были причастны». Просто наши награды кто-то получил, на этом была сделана чья-то блестящая карьера. Все банально и просто…

Но мы не в обиде и благодарны за этот прекрасный урок, который научил нас любить, уважать и понимать этот мир. Вышли мои статьи в журналах «Братишка» и «Офицеры России». Хотелось исторической правды. Хотя бы так — чтобы ребят признали.

Также на сайте «Кинопризыв» в разделе «Конкурсные работы» размещен сценарий «Охота на «Чёрного ангела»» Дмитрия Пинчукова — это разрез спецназа ГРУ. Кстати, наши коллеги из ГРУ нас признали и готовы сделать изменения в сценарии.

Итак, расскажу все по порядку…

ВОЕННЫЙ ПУТЬ ДО КАВКАЗА

Мое детство прошло в Москве, в районе Верхнего Гольянова, и я, как городской ребенок, впитал в себя с молоком матери, что в нашей стране все люди братья. В советский период мы были дружными национальными республиками, сплоченными с Россией, теми, которые никогда не могут отколоться от нее.

В принципе и разницы особой между русским, азербайджанцем, татарином, грузином, армянином или жителем Дагестана в Москве советского периода особо не виделось. Одни немного темнее, другие светлее, хоть и говорят на разных языках, но зато все знают русский и легко на нем общаются. А религиозные различия… Да мы о них и не задумывались и не знали.

В советский период служба в армии всегда считалась почетной обязанностью. Каждый молодой человек уже с детства готовил себя к службе в Вооруженных Силах. Хотя она всегда таит в себе много опасностей и неожиданностей.

Я активно готовился к армии: занимался в секциях легкой атлетики, бокса, классической борьбы, увлекался горным туризмом, исходил весь Крымский полуостров, имел спортивные разряды по многим видам спорта. Перед армией прошел допризывную воздушно-десантную подготовку в ДОСААФе. За время учебы совершил около пятидесяти прыжков с парашютами Д-5 и Д-6.

В 1986 году я был призван в Вооруженные силы СССР. Отслужив срочную службу в 7-й Гвардейской Воздушно-десантной дивизии в г. Каунасе Литовской ССР, попал на учебу в Гайджюнайскую школу прапорщиков ВДВ — знаменитую школу в воздушно-десантных войсках (остряки дали ей название «школа «Абвера»»).

Школа имела свои традиции и отличалась опытными командирами. Ее офицеры, имевшие за плечами войну в Афганистане, делились с нами своим опытом. Ежедневно мы, курсанты, совершали 25-километровые марш-броски, кроме субботы и воскресенья. Раз в полгода проводились тактические учения с марш-броском на 100 километров.

Бойцы разведывательного взвода во время подготовки к боевому выходу

После окончания школы прапорщиков снова была служба в родном 108-м Гвардейском парашютно-десантном полку. За это время пришлось оказывать помощь жителям Армении после землетрясения, а также наводить конституционный порядок в Азербайджане и Литве.

В 1990 году я поступил в Краснодарское военное училище имени генерала армии С.М. Штеменко и после окончания учебы, получив распределение, был направлен в 299-й Гвардейский парашютно-десантный полк на должность помощника начальника штаба по специальной связи и режиму секретности.

В начале 1990-х, как и многие другие граждане страны, я остро переживал бурные события в стране, развал великой Державы. Обе чеченские кампании оказали большое влияние на меня и на мою судьбу.

В декабре 1994 года десантники нашего полка вошли в состав сводного батальона. К сожалению, принять непосредственное участие в боевых действиях должность офицера-шифровальщика мне не позволяла.

Вскоре я уволился из армии по сокращению штатов, но душа, воспитанная в советском духе, не находила себе применения на гражданке, и через некоторое время я оказался в 487-м Железноводском пограничном отряде особого назначения (ПОГООН) на должности командира разведывательного подразделения.

СПЕЦНАЗ «ЗЕЛЁНЫХ ФУРАЖЕК»

В войсковой разведке «зеленых фуражек» я прослужил около пяти лет. При ведении боевых действий мне повезло, как никому. Были результаты, победы, а главное — Бог миловал, не было у меня в подразделении боевых потерь. В ходе огневых контактов, будь-то на территории Чечни, Ингушетии или Дагестана, удача всегда была на нашей стороне. Ничем иным, как Божьим проведением, свое везение я не могу объяснить.

Конечно, ни с того, ни с сего не повезет. Требуется еще смекалка, отвага, смелость, знание тактики и психологии войны и не надо бояться. Подвигов я не совершал, просто хорошо делал свою работу. При этом видел, как их совершали мои подчиненные, но из-за отсутствия боевых потерь никто из солдат срочной службы не получал государственных наград. Хотя рапорта на награждение личного состава я своевременно направлял.

Александр Егоров (во втором ряду — справа) на учёбе в Гаджюнайской школе прапорщиков

Мне, например, больше запомнились неудачи, те самые неудачи, когда на душе, как говорят, кошки скребут, когда непричастных награждали, а невиновных наказывали. Каждый помнит то, что ему больше запоминается. Они ведь, эти неудачи, больше дают человеку опыта, чем успех!

О подвигах у нас рассказывают много. Где-то чуточку приврут. Неважно, как подразделение отработало свою задачу, главное, с точки зрения начальства, побольше крови — чтобы в подразделении были раненые и погибшие, тогда и представление будет к государственным наградам.

На войне неопытного начальника видно сразу. Как правило, его ошибки исправляют подчиненные своими геройскими поступками, которые называют подвигом. Часто личный состав погибает, не выполнив боевую задачу. А выполнить и остаться в живых — это не каждому дано.

Подвиг с большими потерями, на мой взгляд, это бездарность руководителей или неумение начальников предвидеть боевую ситуацию и принять грамотное решение или, еще хуже, на нем делается чья-то блестящая военная карьера. Я не сторонник таких подвигов.

К сожалению, на любой войне боевые потери неизбежны. Война — это, прежде всего, военное искусство, где жизнь и смерть стоят рядом. Поэтому, по моему мнению, каждый начальник и командир обязан стремиться свести боевые потери к минимуму. Если же обстоятельства складываются в его пользу, то стараться проводить боевые действия без потерь — это уже талант, переходящий в военное искусство.

Пограничные войска отличаются от частей и подразделений Минобороны и внутренних войск МВД своими задачами и менталитетом личного состава, поэтому, с одной стороны, мне было легко, с другой — приходилось многому учиться.

Основная задача линейных пограничных отрядов, пограничных застав, за которыми закреплены участки границы — это охрана границы. При ее переходе бандами или при нахождении их в приграничной зоне, сил и средств застав не хватало. Тут-то и приходили на помощь им пограничные отряды особого назначения, которые осуществляли поиск, обнаружение и уничтожение боевиков. По сути, наша работа укладывалась в промежуток, когда заставы уже не справлялись, а применение войск еще не требовалось.

МЕСТНАЯ СПЕЦИФИКА

В нашу задачу входила работа на опасных участках границы по всему Северному Кавказу: от Дагестана до Краснодарского края и Астрахани. Приходилось много общаться с местными жителями, а это предполагало знание менталитета и особенностей местного населения. Вот тут-то и развеялись мои детские и юношеские впечатления.

В целом, Кавказ населен честными, добрыми, открытыми, в чем-то даже наивными людьми. Со многими я познакомился, некоторые стали мне друзьями и если бы не они, то вряд ли были возможны события, о которых я буду писать дальше. Но нас, прежде всего, интересовали нарушители границы и участники бандитского подполья. А это совсем другая категория людей.

Полученная Александром Егоровым (справа) воздушно-десантная подготовка очень пригодилась ему в горах Северного Кавказа

История Кавказа — это история многовековых войн и постоянных миграций различных народов. Местная земля хранит предания о князе Русколани Бусе Белояре, вожде гуннов Аттиле, Святославе Киевском, походе ордынских ханов Субудая и Джебе. Помнит она времена Скифской, Гуннской, Византийской империй, Хазарского каганата, Великой Булгарии, Монгольского ханства и Османской империи, казачьей «республики», позже царской России и Советского Союза.

Религия также оказала сильное влияние на людские души данного региона. В советское время мы вряд ли бы задумались о такой «мелочи», как религия. В те времена она была в глубоком подполье, и все советские люди казались более-менее одинаковыми. Но после развала Советского Союза религиозные воззрения заполнили идеологический вакуум, и полилась человеческая кровь.

Основной религией Кавказа издавна был ислам.

После кавказской войны Российская империя ввела на Кавказе суннитский ислам отсталой Османской империи, поставив во главе мусульманских общин имамов, прибывших с балканских земель. Однако эта практика оказалась взрывоопасной. Доминирование суннитов очень возмущало шиитов и также стало камнем преткновения в отношениях между суфийскими орденами — «тарикатами» в районах Андийского и Аварского койсу, а также Чечни. Имея доктринальные расхождения, суфии, тем не менее, сообща настраивали верующих Кавказа против России.

Суфийский орден «Накшбандийа» стал опорой повстанческого движения, базировавшегося в горах Кавказа, а поэтому известного как «горское движение». Эти горы оставались неподвластными российскому контролю до 1859 года, пока не был схвачен и отправлен в почетную ссылку имам Шамиль. Многие накшбандийцы были отправлены в Сибирь и Среднюю Азию. В Средней Азии они позже безуспешно пытались провести фундаменталистскую реформацию.

Во время гражданской войны они организовали повстанческое движение басмачей. На Кавказе вместо накшбандийцев на передний край борьбы с Россией вышли суфии из ордена «Кадирийч», основанного шейхом Кунтой-Хаджи (около 1830-1867 гг.).

После разгрома сил имама Шамиля орден «Кадирийя» объявил России джихад, т.е. «священную войну». Это противостояние продолжалось до 1944 года.

Во время Второй Мировой многие поволжские и кавказские накшбандийцы и кадирийцы, согласно данным НКВД, сотрудничали с немецкими захватчиками, вступали в добровольческие «эскадроны смерти» и регулярные войска СС.

После депортации народов Кавказа и Поволжья на территорию Центральной Азии, ислам, как массовая религия, прекратил свое существование на несколько десятилетий.

Распался Советский Союз, и вся эта территория погрузилась в хаос. Как спичка, вспыхивали этнические конфликты на Кавказе.

Служба на Кавказе в 487‑м Железноводском пограничном отряде особого назначения

Девяностые годы были периодом полномасштабной войны между сепаратистами, наемниками Ближнего Востока, с одной стороны, и федеральных сил — с другой. Войну эту искусственно разжигали иностранные спецслужбы.

В разные периоды различные течения ислама становились идеологической базой борьбы против России. В царское время это был мюридизм, в начале 2000-х — ваххабизм, «чистый Ислам». Бандиты, чтобы оправдать свои действия, стали прикрываться этим религиозным направлением и вербовать новых членов подполья. В приграничных районах у них были базы и маршруты на сопредельную территорию, где они отдыхали и пополняли запасы материальных средств.

ПОГРАНИЧНЫЙ СПЕЦНАЗ.

«Зеленым фуражкам», чтобы успешно противодействовать бандитам, необходимо было знать, кроме стандартных навыков по охране границы, еще и тактику спецподразделений ГРУ, и национальные особенности местного населения, в котором пограничники искали поддержку и опору.

Поскольку шесть лет я отслужил в ВДВ, то действия в горно-лесистой местности мне были знакомы, а с особенностями ведения специальных действий ближнего боя я познакомился, обучаясь в шифровальном училище.

В самом училище этому не учили, но недалеко от нас находилось Краснодарское ракетное училище, где существовал центр переподготовки офицеров спецназа ГРУ. В нем под руководством полковника Вишневецкого Сергея Владимировича профессионалы своего дела внедряли в боевую практику различные нетрадиционные методики подготовок.

Обучаться лично у полковника Вишневецкого, в связи с его служебным положением, не было никакой возможности. Доступным, как лицо гражданское, был только Алексей Алексеевич Кадочников, который тогда был популярной личностью, но он не мог уделять нам достаточно времени. Однако выход нашелся. Помимо основной служебной деятельности специалисты Кадочникова вели факультативные занятия. На них я и получил первичные навыки русского рукопашного боя и стрельбы на коротких дистанциях.

Говорят, каждый подбирает тренера под себя. Мне больше всего понравилось заниматься у Владимира Павловича Данилова — он, тогда еще майор, объяснял все просто, доходчиво и с юмором. Ученики любили его за знания и положительные эмоции, которые на этих занятиях получали.

После выпуска из училища я прекратил занятия, но хорошие отношения с Даниловым поддерживал.

Слева — направо: Руслан Гелаев, будущий главарь «Имарата Кавказ» Докку Умаров, главарь иностранных наемников Абу аль-Валид (сменил в этом качестве Хаттаба) и Шамиль Басаев. Все четверо ныне в исламском Аду

Когда началась служба в погранотряде, я почувствовал, что подготовка, которую проходил у Данилова, может пригодиться. Тогда у меня появилось желание пригласить на занятия его и других специалистов, работавших в Краснодарском учебном центре.

Немного истории. 487-й Железноводский пограничный отряд особого назначения получил свое развитие при директоре ФПС генерале Андрее Николаеве. Именно при нем ПОГООНы появились в пограничных округах управления погранслужбы.

Задумка директора: каждому округу по ПОГООНу. Прямо как в Министерстве обороны: одна бригада специального назначения на военный округ. Если маневренные группы и ДШМГ — это тактический резерв округа, то ПОГООН — мобильный оперативный резерв директора ФПС, выдвигаемый на опасные участки границы для усиления линейных застав.

К 1995 году в ФПС было сформировано семь (хотя в действительности их было значительно больше) пограничных отрядов особого назначения (в настоящее время Региональные центры СН ФСБ России — прим. Loraine).

Приказом Директора ФПС в июне 1994 года был создан 487-й Железноводский пограничный отряд особого назначения, с местом дислокации в г. Железноводске Ставропольского края. Организационно он входил в состав группировки войск Кавказского особого пограничного округа и предназначался для решения специальных задач.

Начальником нашего отряда в то время был полковник Горшков Валерий Павлович. В Северо-Кавказском региональном Управлении про него ходили легенды. Боевой, грамотный офицер, на которого всегда можно положиться и подчиненные у него, как на подбор.

В пограничном отряде полковник Горшков создал отличные условия для совершенствования боевой подготовки. Разведка была детищем Валерия Павловича. Он говорил:

«Разведчик — это особая каста со своими традициями, обычаями и суевериями»

Разведчики — это люди особой психологии. Пограничная служба кочевая и очень опасная, тут каждая ошибка может стоить жизни. Самое сильное оружие на границе — это бдительность.

Благодаря поддержке Горшкова разведчики стали совершать парашютные прыжки с самолета Ан-2 с высоты 800 метров. Многие стали инструкторами по горной подготовке.

«ПО СЛЕДАМ СНЕЖНОГО БАРСА»

Под руководством Валерия Павловича летом 2003 года была организована экспедиция под кодовым названием «По следам снежного барса». Ее цель — изучение Главного Кавказского хребта, прилегающих к нему отрогов, перевалов и маршрутов.

Наш разведывательный взвод за месяц прошел более 500 километров. Экспедиция завершилась на вершине горы Эльбрус, и в общей сложности был пройден маршрут пятой категории сложности.

Для любого восхождения очень важно, чтобы с тобой рядом были надежные, испытанные товарищи, готовые оказать в трудную минуту помощь, поддержку.

Все члены экспедиции оказались профессионалами, добрыми и душевными людьми. В горах суть человека проявляется как лакмусовая бумага, сразу видны слабые и сильные его стороны. Один хитер как лис, старается переложить свой груз на товарища. Второй слабый в ходьбе, на него равняется шаг всей группы, т. е. скорость группы определяет самый слабый участник. Третий весел, но в трудной ситуации быстро ломается. Четвертый хмур, молчалив, но тянет всю группу. Люди разные, а вместе, дополняя друг друга, и составляют единую команду.

Хунзахский военный аэродром. Отсюда спецназ отправился на операцию против Гелаева и его боевиков

Нас сопровождали опытные проводники. Благодаря этим профессионалам, альпинистам с большой буквы, такими как Яков Данилович Матвеев, Михаил Григорьевич Макушев и Василий Павлович Сташенко, экспедиция завершилась удачно, без потерь.

Этим «снежным барсам» я обязан восхождением на гору Эльбрус. Впервые в жизни сделал крест, т.е. поднялся на две снежные вершины — Восточную и Западную горы Эльбруса. Несколько минут стоял на верхотуре и любовался серебряным седлом кочующих облаков. С высоты птичьего полета открывается панорама огромного бескрайнего простора Главного Кавказского хребта, череда его снежных горных отрогов, которые тянутся в бесконечность. Дедушка Эльбрус — это душа Кавказа, незабываемые впечатления.

Высокую оценку дал разведывательному подразделению ответственный секретарь Союза федерации альпинизма г. Москвы Владимир Шатаев:

«Я впервые в жизни увидел на вершине Эльбруса с автоматами наших ребят-пограничников. Конечно, с одной стороны, это поразило, т. к. каждый грамм мы ценим и учитываем при восхождении на вершину. А ребята-пограничники в полном боевом снаряжении совершили восхождение на Эльбрус».

Полковник Горшков умел находить способных молодых офицеров, которые не боялись учиться, грамотно и инициативно действовать в сложных условиях. Слово и дело у него нераздельны. В любой сложной ситуации святая заповедь: нужно верить и надеяться на лучшее. Вера не терпит сомнений и обмана. Нет ничего пагубнее, если командир или начальник обманул подчиненных. Дал слово — сдержи! Таково его правило. Но прежде чем принять решение, взвесь все до мелочей, выбирай наиболее разумное.

Так нас учил полковник Горшков. Не знаешь выхода из критической ситуации — не паникуй, поскольку для бойцов ты — авторитет, и они должны всегда видеть в тебе командира.

В разведке есть закон: собери совет, пусть каждый выскажет свое мнение, а решение останется за командиром. Этот закон выработался в период Великой Отечественной войны.

Мне, благодаря поддержке полковника Горшкова, удалось возобновить контакты с представителями существовавшего тогда Краснодарского учебного центра армейского спецназа, работавшего по программам полковника Вишневецкого Сергея Владимировича и, согласовав с командиром учебный план, пригласить на занятия Данилова и его специалистов.

Тогда же Данилов познакомил меня с Дмитриевым, который раньше служил в спецназе ГРУ. Конечно, он не имел такой учебно-методической практики, как Данилов, зато боевой опыт у Дмитриева имелся очень богатый.

Когда-то Дмитриев был учеником Данилова, а их служебные пути пересекались в «горячих точках» Закавказья. Со временем они стали единомышленниками и соавторами методик. Дмитриев, как и Данилов, оказал посильную помощь в моей подготовке.

Также неоднократно приезжал на Кавказские Минеральные Воды и посещал пограничный отряд особого назначения Алексей Алексеевич Кадочников, с которым у Валерия Павловича Горшкова сложились теплые и дружеские отношения.

Как показало недалекое будущее, занятия по тактико-специальной подготовке, тактике ближнего боя, скоротечным огневым контактам, рукопашному бою при проведении поиска и засадных действий дали положительный результат.

В принципе, боевая подготовка у нас и так была на должном уровне, но я чувствовал, что та глубина знаний и методический уровень, который имел Данилов, и те маленькие особенности (хитрости) боя, известные Дмитриеву, нам пригодятся.

Занятия прошли продуктивно. То, что преподавалось коллегами, подготовленные бойцы легко усваивали. Поскольку нам приходилось часто действовать автономно в горах, то ребята с нами провели также занятия и по обеспечению жизнедеятельности. Я и поверить не мог, что это пригодится так скоро! Жаль, что подобного центра уже не существует.

ГЕНЕРАЛ ЗАБРОДИН

Опыта общения с местным населением у нас не было. Устранить этот пробел помог генерал Забродин.

В мирное время мы вряд ли бы так тесно общались с генералами. Обычно они далеки от командиров групп и заняты принятием управленческих решений. Но война заставляет солдат и высших офицеров общаться на другом уровне, а выполнение боевых задач сближает генералов и подчиненных.

Знание способностей своих командиров, умение грамотно ставить задачи и добиваться результата — качества, которые становятся главным фактором победы. Начальник штаба Северо-Кавказского регионального пограничного Управления ФПС генерал-лейтенант Анатолий Забродин такими качествами обладал. Не скажу, что мы встречались часто, у него достаточно много подчиненных, среди которых он меня может и не вспомнить, а если и вспомнит, то как небольшой эпизод в служебной практике.

Звание «бригадного генерала» Гелаев получил ещё при Дудаеве и командовал полком специального назначения «Борз»

Также хотелось бы сказать теплые слова и в отношении заместителя начальника штаба СКРПУ ФПС Фёдора Борисовича Чередниченко. В тот период он являлся заместителем генерала Забродина и возглавлял оперативный отдел штаба СКРПУ — ведущий отдел в пограничной службе, т.к. все мероприятия по организации охраны границы и руководству войсками, в основном, осуществляются именно этим отделом.

Фёдор Борисович умело и своевременно вмешался в судьбу моего подразделения накануне предстоящих событий. Поэтому все сказанное в отношении начальника штаба СКРПУ генерала Анатолия Ивановича Забродина, целиком и в полной мере описывает результат работы и относится к нему.

С ними лично встречался всего один раз, при постановке боевой задачи моему подразделению на передовом пункте управления в п. Хунзахе, но видел и слышал их многократно на годовых совещаниях, командирских сборах, в ходе окружной проверки в Железноводском пограничном отряде. Мне знакома обстановка, атмосфера, роль и деятельность оперативного отдела в тот период, о котором идет речь.

Первая наша встреча произошла в Ставрополе, где генерал Забродин совместно с офицерами его штаба проводил занятия по командирской подготовке с офицерами подразделений округа.

Забродин собрал всех офицеров и провел с нами энергичный инструктаж. Его слова были кратки, информативны и образны. Он требовал от нас не только выполнения боевых задач, но и знания особенностей местного населения — их обычаев, нравов, а также конфликтов между представителями той или иной народности. Кроме этого, вводил в курс оперативно-боевой обстановки на участках границы.

Генерал говорил:

«Вы должны так знать и чувствовать местных жителей на приграничных участках, чтобы по выражению глаз или позе определять, друг перед вами или враг, а разговаривать так, чтобы в конце беседы ваш собеседник чувствовал необходимость рассказать все, что ему известно, и сообщить обо всех нарушителях границы».

Он заставил нас выучить историю и традиции Кавказа, а также внутренние конфликты между представителями различных национальностей. Акцентировал внимание на поведении в быту, как здороваться, что говорить, где, как и в каком порядке садиться при беседе или застолье, в каких случаях снимать головной убор или обувь, в каких — нет.

Многое из его требований мы считали лишним, но, выполняя распоряжение, учили, к тому же нам часто приходилось общаться то с карачаевцами, то с даргинцами, с лезгинами или с аварцами, и кое-где закреплять личные отношения.

Еще генерал Забродин требовал от нас знания подготовки врага, так как считал, что это поможет как при определении его замыслов, так и в открытом противостоянии.

А подготовка у врага состояла из двух этапов. Первый — идеологический. На нем кандидаты в боевики изучали основы ислама. Это называлось повышением «имана», ибо тот, кто берет оружие, все должен делать ради Аллаха, и с каждого, придерживающегося каких-либо иных целей, будет суровый спрос в день Страшного суда. Второй этап состоял из военной подготовки. «Брат» должен уметь сражаться ради Аллаха…

Распорядок дня был довольно жесткий: поднимались очень рано, в половине третьего утра по местному времени, делали омовение, где-то в три часа — намаз. После этого изучали Коран, учили наизусть суры.

В 6 часов утра начиналась физическая подготовка — бег по горам (около шести километров). Как говорили, «моджахеда» ноги кормят: «Тяжело бегать в горах, зато на равнине будем бегать как джейранчики».

В конце обучения были экзамены. Каждый из «братьев» должен был выучить пятнадцать сур и ответить на пройденные по ходу курса вопросы.

Продолжительность обучения составляла три недели. Только сдавшие этот экзамен допускались ко второй части — военной подготовке, включавшей в себя рукопашный бой, стрельбу из различных видов оружия, начиная от пистолета и кончая зенитными установками, тактику боя и способы проведения диверсий.

Мысленно я сравнивал подготовку врага и подготовку моих бойцов. Религиозной базы у нас не было, ее заменял пограничный дух воинского братства, а вот военная подготовка у нас была не хуже, с той разницей, что задачи боевиков и наши задачи были разные.

Зато индивидуальная подготовка в чем-то была схожа. Поэтому я еще больше тренировал бойцов, чтобы они были готовы к встрече с прошедшим такую подготовку врагом.

БОЕВАЯ ТРЕВОГА

Поздним вечером 15 декабря 2003 года полковник Горшков дремал в кресле своего кабинета. Тихо вошел солдат-шифровальщик. Он осторожно тронул полковника за плечо:

— Товарищ командир, срочная шифротелеграмма от командующего.

Валерий Павлович внимательно прочитал шифровку и по селекторной связи объявил сигнал «Боевая тревога».

Отряд ожил. По проводной связи телефонистки звонили офицерам, прапорщикам и военнослужащим контрактной службы. Молнией бежали посыльные, дежурный автотранспорт направился к месту сбора военнослужащих.

«Для выполнения поставленной генералом задачи я решил взять весь взвод, тем более количество мест в вертолётах позволяло это сделать. Нас получилось двадцать четыре человека»

Через двадцать минут в отряд стали возвращаться посыльные, прибывать офицеры, прапорщики и контрактники. Вскоре на плацу выстроились подразделения в полной боевой экипировке. В это время в автопарке загружали боеприпасы и имущество подразделений.

В строю офицеров от солдат не отличишь. Все в «горках», разгрузках, за спиной 80-литровые рюкзаки, каждый со своим штатным вооружением.

Командиры подразделений проверяют личный состав, считают оружие, боеприпасы, имущество, количество взятых сухпайков, а также наличие заправленного и дополнительного топлива. Стоят в готовности отрапортовать начальнику отряда. 

Ревут двигатели КАМАЗов и «шестьдесят шестых», серая мгла да копоть накрыла автопарк. Колонну возглавил сам командир полковник Горшков. Около головной машины УАЗ-469 собрались все его заместители. Командир принимает доклады от старших по машинам о готовности колонны к маршу. Гудят огромные КАМАЗы и «шишиги» (ГАЗ-66), загруженные личным составом и ящиками с боеприпасами.

После очередного доклада Валерий Павлович повернулся к старшему офицеру штаба и высказал свои замечания. Глаз у него опытный, придирчивый. Одного взгляда достаточно, чтобы оценить подразделения и их командиров.

И вот из ворот Железноводского отряда по асфальтированной дороге в сторону Минеральных Вод ползет колонна автомашин. Через контрольно-пропускные ворота прошли машины разведки, минометной батареи, 1-й, 2-й мото-маневренных групп, 3-й десантно-штурмовой группы и связи. Дежурный офицер отряда проводил колонну, приложив руку к козырьку фуражки.

ДАННЫЕ РАЗВЕДКИ

Через несколько дней, 18 декабря, генерал Забродин вызвал меня для постановки боевой задачи. Его заместитель Фёдор Борисович Чередниченко ввел в курс оперативной обстановки в районе предстоящих действий.

По сообщению отдельной группы специальной разведки (ОГСпР) от 29 ноября 2003 года и подтвержденного оперативной разведкой Хунзахского пограничного отряда следовало, что в районе административной границы на перевалах Ягодак и Опар со стороны Чечни сосредоточилось более пятисот боевиков.

Группировка Руслана Гелаева — это, возможно, своего рода передовой отряд, за которым должны были последовать крупные бандформирования. В его группе были подготовленные боевики из Чечни, Ингушетии, Дагестана и других Северо-Кавказских республик, но были также и выходцы из арабских стран.

Согласно данным оперативной разведки, весной 2003 года «Чёрный ангел» объявился в Чечне. Переход из Панкисского ущелья (Грузия) отряду Гелаева дался нелегко. Его изрядно потрепали наши пограничники, спецназ и армейская авиация Министерства обороны.

В одном из боестолкновений с федеральными силами погиб гражданин Великобритании, находившийся в отряде Руслана Гелаева с документами журналиста. Случайно или нет, но именно в этой группе имелись переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла», предоставленные Гелаеву английскими спецслужбами через грузинских коллег. В этом случае присутствие в отряде гражданина Великобритании объяснялось ролью контролера, отвечавшего за использование ракет против российских Вооруженных Сил или проведение какой-то очень важной операции.

В июле 2003 года Руслан Гелаев с отрядом прибыл в учебный лагерь в районе селений Чемульга и Галашки на территории Ингушетии. Здесь к нему присоединились боевики, прошедшие двухмесячную подготовку: молодежь из Чечни, Ингушетии, Дагестана и других Северо-Кавказских республик.

Вот уже несколько недель оперативное подразделение Хунзахского пограничного отряда проверяло всю поступающую информацию о месте нахождения отряда Гелаева. По одним данным, «Чёрный ангел» проводил «стратегическую разведку». По другим — еще в октябре он находился на территории Чечни, но, разойдясь якобы во взглядах с некоторыми лидерами сепаратистов, стал искать возможности ухода в Грузию.

Не исключали и возможности вброса гелаевской контрразведкой дезинформации, чтобы направить оперативную разведку Хунзахского пограничного отряда по ложному следу. Поэтому по любым поступающим данным приходилось проводить целый комплекс проверочных мероприятий.

Сейчас уже можно сказать с уверенностью, что чеченцы, хотя и присутствовали в банде, составляли не слишком большую ее часть. Банда состояла главным образом из арабов и ваххабитов различных северокавказских народностей, отрядом которых командовал видный арабский наемник.

КРОВАВЫЙ СЛЕД ГЕЛАЕВА

Поздним вечером 14 декабря в окрестностях дагестанских селений Шаури и Галатли появилось много хорошо вооруженных бородатых людей. Селение Шаури располагалось в 15 километрах от границы и в 40 километрах от районного центра Кидиро.

В Цунтинском районе, где находятся эти села, ваххабизм так и не прижился. Район считался спокойным и заслуживал репутации «медвежьего угла»: высокогорный, труднодоступный и удаленный от центра республики, расположенный непосредственно на административной границе с Чечней и выходом в южные районы Дагестана. На всю его территорию приходилось всего два отделения милиции.

В Цунтинском РОВД и отделении «Бежта» служили всего несколько десятков сотрудников милиции. Были проблемы со связью и автотранспортом. Из-за этого около суток в Махачкале вообще не могли понять, что происходит в селении Шаури.

Местные жители повели себя столь же «традиционно» и вполне прогнозируемо, оперативно связались с пограничной заставой «Мокок» Хунзахского пограничного отряда. Боевики, в свою очередь, спровоцировали стрельбу около заставы, вынудили ее начальника капитана Радима Халикова организовать погоню. У поворота дороги боевики организовали засаду. Из-за темноты и фактора внезапности пограничникам не удалось оказать сопротивление. Все девять военнослужащих погибли. (Начальнику заставы от местных поступила информация о двух боевиках. ГАЗ-66 с тревожной группой налетел на засаду не успев отреагировать. — прим. Loraine)

Так, кровавым следом банда Гелаева обозначила свое местонахождение. К вечеру 16 декабря в Цунтинский район начали стягиваться пограничные и милицейские подразделения, затем подразделения спецназа МО России, а также «Альфа» и «Вымпел».

Нахождение спецназа ФСБ указывало нам на то, что операция не рядовая и сулит много неожиданностей. В то время я был командиром разведывательного подразделения (командир отрядного разведывательного взвода — нештатный командир роты) Железноводского ПОГООНа. По скрытому управлению войсками я проходил по позывным: «Эльбрус» и «Горец». Поэтому все, что касалось разведывательных действий, часто поручалось мне. Так было и на этот раз.

…Забродин достал из сейфа топографическую карту и разложил ее на столе.

— Вот здесь — разведчики из ГРУ обнаружили группу боевиков численностью 15-18 человек, — карандаш генерала уперся в точку на карте в районе хребта Куса. — Наши минометчики накрыли эту цель. Боевики понесли потери. Те, кто уцелел, по данным ГРУ, укрылись в горной пещере. Возможно, там и сам Гелаев. Вот ее координаты.

Генерал протянул мне лист бумаги. Его голос был усталый. Третьи сутки шли бои с бандитами и, скорее всего, все это время он не спал.

— Ваша задача: подтвердить или опровергнуть имеющуюся у нас информацию, — продолжил Забродин. — При обнаружении боевиков взять их в плен или уничтожить. Для этого срочно подготовьте ваш разведывательный взвод. На вертолетах мы вас высадим в указанный район, поближе к обозначенной пещере. В случае непредвиденной ситуации действуйте по обстоятельствам. Задача ясна?

Я ответил утвердительно, но, уходя, чувствовал, что генерала не покидало состояние беспокойства. Наверно, он думал о том, справлюсь ли я с задачей, и какие трудности нас ожидают. Гелаев хитер и может действовать, как захочет, а генерал вынужден будет ждать результата от нашей группы. Другого выхода не было.

http://wpristav.com/publ/istorija/konec_chernogo_angela/4-1-0-2173