Бронепалубная молния. Крейсер II ранга «Новик». «Великий боже, а ведь мы попали!»

Мы завершили предыдущую статью описанием обстрела японских позиций «Новиком» и другими русскими кораблями 22 июня, а следующий выход «Новика» в море состоялся 26 июня 1904 г.

Что интересно, ранее мы высказывали мысль, что, если бы В.К. Витгефт проявил бы определенную решительность и поддержал действия легких сил тяжелыми, относительно быстроходными кораблями («Пересвет» и «Победа») и действовал агрессивно, то он мог бы добиться немалого успеха, потопив несколько японских боевых кораблей. И вот, 26 июня русский командующий все-таки рискнул вывести в море значительно более сильный отряд, чем до этого.

Во всех предыдущих случаях на обстрел японских позиций направлялись только канонерские лодки и миноносцы, поддерживаемые «Новиком» — в некоторых случаях для их прикрытия на внешний рейд выводились бронепалубные крейсера, но это было и все. При этом всякий раз «Новик» встречался с превосходящими силами неприятеля, что, естественно, вынуждало русские корабли быть осторожными и отступать при активных действиях японских крейсеров.

В этот же раз на обстрел японских позиций были отправлены эскадренный броненосец «Полтава», крейсера «Баян», «Паллада», «Диана» и «Новик», канонерские лодки «Отважный» и «Гремящий», а также 11 миноносцев.
 

Эскадренный броненосец "Полтава" в западном бассейне Порт-Артура

Этот отряд сосредоточился на внешнем рейде в 08.10 утра, в 08.25 «организовался» тралящий караван, и, примерно в это же самое время, 08.25-08.30 (на разных кораблях указали по-разному) были замечены японцы. На «Аскольде» их опознали как 4 крейсера и 8 миноносцев, а на «Диане» — как крейсера «Сума», «Мацусима», авизо «Чихайя» и 10 миноносцев, из которых 4 было малых. Согласно нашей официальной историографии, миноносцев было 8 и, помимо «Чихайи» и «Сумы», было еще два крейсера типа «Ицукусима» и две канонерских лодки, причем замечены они были еще в 08.05. На самом же деле японцы располагали крейсерами «Ицукусима», «Хасидате», «Сума», «Акуицусма», а также 1-ым отрядом истребителей и 16-ым отрядом миноносцев. Позднее к ним присоединились дополнительные силы.

Согласно рапорту командира «Аскольда», его крейсер дал два выстрела шестидюймовыми по приближающимся к тральному каравану миноносцам, после чего те отошли в море. В это время русский отряд, кроме миноносцев и каравана, оставался еще на якоре: командир отряда, Рейценштейн, собрал командиров кораблей и старших штурманов на «Баяне», и там же присутствовал представитель сухопутных сил поручик Федоров. Всем командирам были показаны на картах позиции, по которым необходимо стрелять, и даны прочие необходимые распоряжения и пояснения. В это время японские миноносцы вновь попытались приблизиться, но по ним открыли огонь и пошли на сближение «Властный», «Бесстрашный», «Грозовой» и «Бойкий», кроме того, сделал два выстрела из 203-мм пушек крейсер «Баян». Дистанция составляла около 55 кабельтов, снаряды легли близко к вражеским кораблям, и они отступили.

Четыре наших миноносца продолжали преследование, и в 09.30 вошли в бухту Тахэ, продолжая перестреливаться с японскими миноносцами, но затем, не достигнув успеха и видя численный перевес неприятеля, вернулись к основным русским силам, остановившись в миле от них.

В 09.40 отряд пошел в бухту Тахэ: тральный караван в составе 6 шаланд и 2 пароходов, находящихся под прикрытием 6 миноносцев, за ними следовали все четыре крейсера и броненосец, а канонерские лодки располагались слева от «Баяна». В 10.25 «Полтава» и крейсера встали на якорь в бухте Тахэ в тральный караван, миноносцы и канлодки пошли дальше к Лувантану.

В 10.50 «Баян» выстрелил одиночным 203-мм по берегу, тогда же на горизонте показались дымы, свидетельствующие о том, что к японцам подходит подкрепление, это были крейсера «Касаги» и «Идзуми».

К сожалению, дальнейшее описание событий 26 июня очень неясное и оставляет множество вопросов. Да, стреляли – но, в большинстве случаев кто и по каким кораблям, неясно.

В 11.40 канонерские лодки открыли огонь по берегу. Спустя 5 минут 4 японских истребителя попытались обстрелять суда трального каравана, но были встречены огнем миноносцев и канлодок, и отступили, но тут же снова вернулись, возобновив перестрелку, однако, судя по всему, ненадолго, и снова отошли. Японцы ничего не сообщают о попаданиях, но согласно их официальной истории, на миноносце «Асами» получили ранения двое членов экипажа.

Обращает на себя внимание неточность японского описания – дело в том, что согласно их официозу, русских атаковал 1-ый отряд истребителей, но дело в том, что никакой «Асами» в него не входил, да и вообще, миноносец с таким названием в японском флоте не числился. Возможно, конечно, речь идет об ошибках перевода, и миноносец на самом деле назывался как-то по-другому – но вызывает интерес, что о раненых не упоминается и в «Хирургическом описании», по крайней мере автору настоящей статьи не удалось подобрать соответствующего боевого эпизода.

В 12.05 к нашим кораблям приблизились 4 японских крейсера «Ицукусима», «Хасидате», «Акаси» и «Акицусима» и открыли огонь по нашим миноносцам, но все же они находились слишком далеко, и их снаряды ложились недолетами. Отвечали ли им наши крейсера – неясно, миноносцы же, очевидно, за дальностью расстояния отвечать не могли, но вскоре японские крейсера огонь прекратили.

В 12.30 «Баян», все еще находясь в бухте Тахэ, открыл огонь по береговым целям, а японские крейсера в это время снова попытались сблизиться и в 1.35 возобновили огонь по миноносцам. По всей видимости, японцы опять не рискнули сблизиться с нашими кораблями на дистанцию действительного огня, и в 12.45 отступили, прекратив стрельбу в 13.00. Одновременно русские корабли произвели перестановку – «Баян», «Паллада» и «Диана» пошли в бухту Лувантан, где находились канонерки и миноносцы. В то же время «Полтава» заняла место «Баяна», потому что с него проще было поддерживать наши корабли огнем.

В 13.25, когда русские корабли выдвигались на свои новые позиции, «Ицукусима» и «Хасидате» вновь пошли на сближение и попытались обстрелять крейсер «Баян», открыв огонь в 13.30. С «Баяна» ответили из 203-мм и 152-мм орудий, и японские крейсера тут же отошли, так что в 13.45 перестрелка между ними прекратилась. Одновременно с этим на канонерской лодке «Гремящий» вышло из строя 152-мм орудие, и корабль получил разрешение возвращаться в Порт-Артур.

Крейсера открыли огонь около 14.00, и прекратили его в 14.15, при этом их огонь корректировался с наблюдательного сухопутного поста на Лунвантане. В целом, эта стрельба была удачнее предыдущих, отмечалось, что снаряды ложились весьма хорошо. В 14.30 русский отряд пошел обратно в Порт-Артур, и в 15.00 вышли на внешний рейд, откуда прошли на внутренний до 18.00. На этом дело 26 июня закончилось.

Что можно сказать об этом боевом эпизоде? Как видим, В.К. Витгефт наконец-то рискнул вывести в море эскадренный броненосец и… ничего страшного не произошло. Все корабли вернулись домой в целости и сохранности.

Увы, В.К. Витгефт в который уже раз продемонстрировал крайнюю ограниченность тактического мышления. Он несколько раз отправлял на обстрел побережья слабые отряды, которые японцы, при удаче, могли перехватить и уничтожить, если не полностью, то хотя бы частично – речь, разумеется, идет о тихоходных канонерских лодках. При этом видно было, что современных броненосцев у японцев под Порт-Артуром нет, что службу несут старые крейсера и весьма доисторический «Чин-Иен». Здесь просто напрашивалась операция по уничтожению этих сил, но… Русский командующий и помыслить не мог о том, чтобы дать бой кораблям японцев, вместо того, чтобы пытаться их атаковать, он ограничился исключительно обстрелом побережья. Действия против кораблей японцев допускались лишь в части обеспечения артподдержки сухопутным войскам: иными словами, дозволено было только отгонять морские силы японцев, не давая им срывать обстрел береговых позиций. В результате Н.К. Рейценштейн получил один из наиболее тихоходных броненосцев эскадры, который, хотя и располагал вполне достаточным вооружением, чтобы отогнать тот же «Чин-Иен» или броненосный крейсер японцев, не мог их преследовать. Но и его крейсера всего лишь отстреливались от японцев, когда те атаковали: обидно читать о лихих кавалерийских наскоках совершенно устаревших «Ицукусимы» и «Хасидате», которые на тот момент вряд ли могли развить хотя бы 16,5 узлов, на первоклассный броненосный крейсер «Баян», да еще и находившегося «в компании» «богинь» и «Новика». 
 

Бронепалубный крейсер "Ицукусима"

Даже и без поддержки броненосца сколько-то решительные действия одного лишь крейсерского отряда почти наверняка привели бы к тому, что оба вышеупомянутых японских «пенсионера» нашли себе могилу у Лунвантана. Увы, история не знает сослагательного наклонения… 

«Новик» в этом выходе никак себя не проявил, неясно даже, произвел ли он хоть один выстрел по сухопутным позициям или кораблям японцев.

Больше в июне «Новик» в море не выходил, а боевая деятельность русской эскадры в основном сводилась к еженощным отражениям миноносных атак. Тем не менее, было одно дело, в котором крейсеру надлежало бы принять участие: речь идет о миноносной засаде в ночь на 30 июня. Суть ее заключалась в том, что пара русских миноносцев атакует японские силы и, завязав с ними перестрелку, увлечет их за собой в погоню к бухте Тахэ, а там уже неприятеля будут ждать еще 9 миноносцев. Но опять В.К. Витгефт не был готов выделить достаточных сил для того, чтобы эта засада удалась и не рискнул поддержать действия миноносцев крейсерами. В результате, когда за «Решительным» и «Грозовым», выполнявшим роль приманки, погналось 14 японских миноносцев и крейсер, «засадному полку» пришлось отступить в Порт-Артур, так как сил его было совершенно недостаточно для боя с таким противником.

Конечно, очень жаль, что В.К. Витгефт совершенно не стремился нанести японским кораблям поражения, но, по крайней мере, задачи обстрела побережья в целом выполнялись, с поправкой на неопытность моряков «работать» по закрытым, не находящимся в прямой видимости позициям. Увы, о следующем выходе «Новика», который состоялся 1 июля 1904 г., нельзя сказать даже и этого. В тот день в бухту Тахэ пошли «Новик», канонерская лодка «Бобр» и 4 миноносца. Но в море неподалеку находились «Мацусима» и «Хасидате», в результате чего русские корабли не смогли занять выгодной позиции для обстрела у Лувантана и вынуждены были стрелять издалека. А когда с семафорной станции передали просьбу генерала Смирнова обстрелять японские позиции на горе Хуинсан, командир крейсера вынужден был ответить, что не может этого сделать, так как дальность слишком велика. За «обстрел» 1 июля «Новик» израсходовал всего 13 120-мм снарядов, «Бобр» — чуть больше, 11*229-мм и 26*152-мм снарядов. Но в целом можно говорить о том, что нежелание В.К. Витгефта действовать активно против кораблей неприятеля, довело дело до совершеннейшего абсурда. Пара японских «Мацусим» не дает мощнейшей эскадре оказать эффективную поддержку войскам буквально в двух шагах от Порт-Артура!

5 июля для защиты трального каравана, работавшего на внешнем рейде, выходили «Новик», канлодка «Гремящий» и три миноносца – происшествий не было.

9 июля произошло событие, которое очень хорошо характеризует осторожность командующего русской эскадрой. В.К. Витгефт решил повторить миноносную засаду в бухте Тахэ, по аналогии с той, что была проведена в ночь на 30 июня. На сей раз было задействовано 13 миноносцев, но, невзирая на предыдущий опыт, свидетельствовавший о том, что японцы для погони будут использовать крейсер, наши корабли того же класса в море опять не вышли. Результат оказался вполне предсказуем – засада опять не удалась, так как японский отряд, помимо 13 миноносцев, имел еще малый крейсер. Так что же, В.К. Витгефт решился все-таки для следующей засады использовать крейсера? Ничуть не бывало – наоборот, решив, что в подобных вылазках миноносцы подвергаются чрезмерной опасности, он принял решение в дальнейшем, в подобных вылазках, использовать только минные катера…

И, как будто подслушав мысли русского командующего, минные катера применили японцы, успешно атаковав в ночь на 11 июля три дежуривших в бухте Тахэ русских миноносца. «Лейтенант Бураков» и «Боевой» оказались подорваны, при этом «Боевой» удалось привести в Порт-Артур – в «спасательной операции» принимал участие «Новик» вместе со 2-ым отрядом миноносцев.

Утром 13 июля японцы предприняли решительное наступление на сухопутном фронте, и в 10.30 утра В.К. Витгефт получил телеграмму от А.М. Стесселя: «Неприятель из 58 орудий по всему фронту открыл с 06.30 бомбардировку наших позиций. Его суда обстреливают Лувантан, а против Суанцайгоу тоже стоят суда противника. Прошу оказать содействие».

Но к этому моменту В.К. Витгефт уже принял решение поддержать сухопутные войска огнем: еще в 09.35 канонерская лодка «Отважный» под флагом М.Ф. Лощинского вышла на внешний рейд, а в 10.20 отряд в составе «Новика», 3 канлодок и 6 миноносцев направился в бухту Тахэ. «Баян», «Аскольд», «Диана» и «Паллада» также получили приказ разводить пары и идти к Лунвантану, но не могли выполнить его быстро.

В это время отряд подошел к бухте Тахэ – здесь «Новик» и канлодки собирались было войти в бухту, а миноносцы пошли тралить у Лувантана, освобождая от мин место для стрельбы. Стоял довольно сильный туман, но не сплошной, а, если можно так выразиться, «облаками», в которые корабли периодически «ныряли» на 5-10 минут, а затем видимость улучшалась вплоть до «нашествия» следующего «облака». В море наблюдались крупные силы японцев – броненосец «Чин-Иен», крейсера «Мацусима», «Хасидате», и «Ицукусима», а также множество миноносцев, которых на русских кораблях насчитали аж 42 штуки. В одном из таких облаков тумана несколько японских миноносцев приблизились к русским кораблям, но были отогнаны орудиями «Новика» и «Гиляка».

В это время японские крейсера и броненосец шли строем кильватера, рядом с ними замечено было три парохода. На самом деле, это были вспомогательные канонерские лодки «Увадзима Мару №5» и «Иосидагава Мару», которые осуществляли траление, причем в указанное время впереди боевого отряда шла «Иосидагава Мару».

А дальше произошло, наконец, знаменательное событие: «Новик» открыл огонь по вражеской канонерке и попал! Вообще говоря, русская историография указывает, что достигнуто было три попадания – одно в «Иосидагава Мару» между задней мачтой и трубой, от которого тот вышел из строя и не мог двигаться самостоятельно, почему и был взят на буксир «Увадзима Мару», которой и достался второй снаряд между полубаком и ватерлинией. Третий вновь поразил «Иосидагава Мару» — теперь уже в корму.

Японцы в своей официальной истории подтверждают первое попадание в «Иосидогава Мару», в результате которого погибли 2 и было ранено 5 человек. Но что интересно – другой их источник, «Хирургическое и медицинское описание морской войны между Японией и Россией», дает «немного» другие данные: что тралением занимался «Увадзима Мару №5», и что в него попало 2 русских снаряда, которые смертельно ранили троих человек, и еще 2 человека были ранены тяжело и 6 — легко. Подобные несоответствия заставляют всерьез усомниться в качестве японских источников. По всей видимости, «Новик» все же добился по меньшей мере двух попаданий в японские корабли, а возможно все-таки и трех.
 

"Новик" незадолго до боя при Шантунге

Всего, отгоняя миноносцы и стреляя по канонерским лодкам, «Новик» израсходовал 47 фугасных и 12 чугунных 120-мм снарядов. В 11.45 отряд встал на якорь в бухте Тахэ. В 12.40 миноносцы пришли в Лунвантан и начали тралить, но были обстреляны вражескими «одноклассниками», наши ответили, не прекращая своего занятия, и не зря: было вытралено 3 мины, а перестрелка закончилась безрезультатно.

Несмотря на все эти приготовления, стрелять по берегу было нельзя – туман был такой, что не видно было даже гор на берегу. Некоторое время русский отряд оставался на месте, но в 13.40 М.Ф. Лощинский, видя, что туман не рассеивается, а отряд крейсеров, выйдя на внешний рейд, встал там на якорь и не двигается с места, приказал возвращаться в Порт-Артур.

Впоследствии, однако, развиднелось, так что отряд крейсеров снова вышел к бухте Тахэ и Лунвантану и обстреливал побережье, однако «Новик» в этом участия не принимал, а оставался в бухте Тахэ, служа репетичным кораблем, передавая сигналы из Порт-Артура на крейсера у Лунвантана. Соответственно, мы не будем детально описывать данный эпизод: упомянем только, что к японцам на поддержку подошло еще 5 крейсеров, после чего русский отряд отступил. В ходе отступления «Новик» шел концевым, ближе всего к японцам, но огня не открывал. Стреляли «богини» и «Баян», причем русские моряки считали, что попали 203-мм снарядов в корму крейсера «Ицукусима», о чем, однако, упоминания в официальной историографии у японцев нет.

Русские корабли в этом бою ущерба не понесли никакого, так как японские снаряды ложились недолетами, и крейсера неповрежденными вернулись в Порт-Артур. А вот японцам не повезло – возвращаясь после неудачной погони за русскими кораблями, на мине подорвался «Чиода», погибло 7 и ранено 27 человек, и еще многие отравились газами. Повреждение оказалось достаточно легким и гибелью кораблю не угрожало.

На русских кораблях видели подрыв японского крейсера на мине, видели также, что он отделился от эскадры и пошел в Дальний. Командиры просили В.К. Витгефта отправить к нему «Баян», но… как всегда, возобладала осторожность. Справедливости ради отметим, что руководство сухопутными войсками оценило качество артобстрела 13 июля как очень высокое.

На следующий день, 14 июля В.К. Витгефт вновь отправил отряд крейсеров к Лувантану и Тахэ, не дожидаясь просьб наших генералов. В этот раз обстреливать японские позиции пошли «Новик», «Баян», «Аскольд» и «Паллада», 3 канонерки и 12 миноносцами, а еще, как ни странно, «Ретвизан». Большие крейсера с броненосцем еще «сосредотачивались» на внешнем рейде Порт-Артура, когда «Новик» и 7 миноносцев отправились к Лунвантану: миноносцы должны были тралить море, «Новик» — прикрывать их. Почти сразу у бухты появились вражеские миноносцы. Наши миноносцы с тралами повернули назад, а «Новик» в 08.35 вступил в бой. Незадолго до этого он уточнил семафором положение японских сухопутных войск и теперь, как уже было неоднократно, стрелял по японским позициям и миноносцам одновременно. Стрельбу по берегу корректировала станция Лунвантана. В 08.45 «Новик» поддержали подошедшие к Лунвантану канонерки, а затем, в 09.10, «Ретвизан», три крейсера и 5 миноносцев вошли в бухту Тахэ.

С этого момента в обстреле береговых позиций принимали участие все корабли поочередно, ведя периодический артобстрел. «Новик» громил сухопутные позиции японцев с 08.35 до 09.00, затем в 09.35 возобновил огонь и стрелял до 09.55, после чего отошел к западному берегу Тахэ, но затем еще стрелял по Высокой горе и перевалу с 12.45 до 13.00.

Однако японские корабли уже приближались – в 13.10 «Аскольд» огнем отогнал японские миноносцы, а в 13.30 показались японские крейсера. Головным шел «Хасидате», ему в кильватер – новейшие «Ниссин» и «Касуга», а за ними на значительном удалении – 5-ый боевой отряд («Ицукусима», «Чин-Иен» и «Мацусима»). То, что произошло дальше, не вполне ясно.

В 13.50 японцы открыли огонь, как указывает их официальная историография, «то ли с 12 000 то ли с 15 000 м» (или все-таки это были ярды?), то есть с 65 или 80 кабельтов. По мнению командира «Баяна», бой начался на дистанции 62 кабельтов, но контр-адмирал М.Ф. Лощинский полагал, что японцы стреляли с 70 или 90 кабельтов. Русский отряд немедленно отступил в Порт-Артур, при этом головным шел «Аскольд», за ним – «Баян», «Паллада» и «Ретвизан», справа от «Баяна» шли канонерские лодки, а вот где в это время был «Новик» и миноносцы – неизвестно. При этом отвечать японцам мог только «Ретвизан» из своих 305-мм орудий. Отечественная официальная историография утверждает, что «Баян» пытался сблизиться с японскими крейсерами на дистанцию стрельбы своих 203-мм орудий, но не преуспел, потому что «Ниссин» и «Касуга» отступили, удерживая «Баян» в пределах дальности 254-мм орудия «Касуги», но ни в рапорте командира крейсера, ни в рапорте М.Ф. Лощинского описания этого эпизода не содержится. Во всяком случае, огневой контакт был коротким и продлился всего 13 минут — 14.03 огонь был обеими сторонами прекращен.

Японцы считали, что добились одного попадания в «Ретвизан» и одного – в «Баян», но на самом деле русские корабли ущерба не понесли: вражеские снаряды ложились между крейсерами, преимущественно давая перелеты. Один снаряд с «Ретвизана» порвал антенну беспроволочного телеграфа на «Ниссине», и еще один – пробил его стеньговый флаг.

«Новик» за 14 июля израсходовал 6 чугунных, 103 сегментных и 62 фугасных, а всего – 171*120-мм снаряд и 2*47-мм снаряда.

В целом же выход отряда оставляет очень двойственное впечатление. С одной стороны, В.К. Витгефт действовал, не дожидаясь «заявки» сухопутных сил, а вывел отряд на внешний рейд заранее, на тот случай, если в нем будет необходимость. Эффективность морской артиллерии по сухопутным целям улучшилась, и не приходится сомневаться, что огонь 305-мм пушек «Ретвизана» произвел на японцев немалое впечатление. С другой стороны, наш отряд, несмотря на наличие в нем первоклассного эскадренного броненосца, был, фактически, обращен в бегство старым «Чин-Иеном» и двумя броненосным крейсерами японцев. Русские корабли ушли, невзирая на то, что в 13.00 с берега просили не прекращать обстрела перевала Большой горы.

В какой-то мере такой результат объясняется тем, что бой проводился на дистанциях, немыслимых для русского флота, кроме того, единственный русский корабль, имевший техническую возможность сражаться на таком расстоянии, «Ретвизан», получивший повреждение в самом начале войны, не имел возможности проводить полноценные артиллерийские учения. В то же время, согласно официальной русской истории, сблизиться с японскими кораблями было невозможно, так как в этом районе между ними и нашим отрядом вероятнее всего находились минные заграждения.

Проблема, опять же, заключалась в чисто оборонительном мышлении русского командующего. В сущности, для того, чтобы прикрыть русский отряд, производящий обстрел, следовало вывести отряд в море. Наши корабли двигались в бухту Тахэ вдоль берега, где японцы набросали немало мин, но, отойдя от берега на большое расстояние, можно было бы мин не опасаться. При этом крейсирующий в известном отдалении от берега отряд достаточной силы всегда мог перехватить или хотя бы отогнать японские корабли, подходящие, опять же, с моря. Однако В.К. Витгефт, очевидно, никак не мог решиться на столь «решительные» действия.

Закончился выход 14 июля большой потерей для русского флота: уже входя о внутреннюю гавань, «Баян» подорвался на мине, отчего вышел из строя до самого конца войны и в боевых действиях больше не участвовал. Отряд крейсеров, и до того не слишком-то сильный, получил критическое ослабление. А в ночь на 15 июля русские сухопутные силы вынуждены были оставить занимаемые позиции и отступить.

Здесь в действиях «Новика» возникла лакуна – дело в том, что в ходе последнего наступления японцы приблизились достаточно, чтобы тяжелые пушки броненосцев доставали до их позиций перекидным огнем, что и стало практиковаться эскадрой. В следующий раз «Новик» выходил в море 26 и 27 июля – за день до попытки прорыва 1-ой Тихоокеанской эскадры во Владивосток.

26 июля «Новик», две канонерские лодки и 15 миноносцев пошли в бухту Тахэ, по дороге обнаружилось много мин, так что «Новику» и канлодкам даже пришлось вставать на якорь в ожидании, пока миноносцы с тралами закончат свою работу. «Бобр», «Новик» и миноносцы пришли в Тахэ в 09.50, к этому времени замечено было 4 вражеских миноносца, державшихся в отдалении. В 10.20 на «Новике» обнаружили до полубатальона залегших японских пехотинцев, и начали по ним стрелять. Корректировать огонь было тем удобнее, что японцы были одеты в черную униформу с белыми гетрами. Сперва японцы оставались неподвижны, но затем стрельба «Новика» вынудила их бежать и искать укрытия в зарослях кукурузы, на которых сосредоточили тогда огонь подошедшие «Бобр» и миноносцы. Интересно, что японцы пытались отвечать с суши огнем артиллерийской батареи с закрытой позиции, но попаданий она не добилась.

Однако в 11.50 показались «Чин-Иен», «Мацусима», «Хасидате» и «Ицукусима» при поддержке 4 канлодок и 12 миноносцев (согласно официальной истории японцев, пришел 5-ый боевой отряд и 4-ый отряд истребителей, то есть не 12, а 8 миноносцев), с которыми «Новик», конечно, сражаться не мог. Тем не менее, русские корабли продолжали обстрел, и пошли в Порт-Артур только в 12.15, когда японский отряд приблизился, приблизительно, на 7-7,5 миль. Боя с японскими кораблями удалось избежать, и отряд без приключений вернулся на внешний рейд, при этом «Новик» при обстреле японских позиций израсходовал 69 фугасных, 54 сегментных и 35 чугунных, а всего – 158*120-мм снарядов и 39*47-мм снарядов.

Утром следующего дня, 27 июля, в бухту Тахэ направился отряд в составе крейсера «Новик», 4 канонерских лодок и 7 миноносцев, 6 из которых составили тралящий караван. По дороге к Тахэ вытралили 3 мины. В 07.40 отряд, прибыв в бухту Тахэ, открыл огонь по назначенным местам, но в 08.50 снова появились превосходящие японские силы в составе 5-го боевого отряда и 1-го отряда истребителей. Русские корабли опять вынуждены были отступать в Порт-Артур, но на сей раз без боя им уйти не удалось. Как ни странно, артиллерийский бой сложился отнюдь не в пользу японцев.

К сожалению, детального описания перестрелки у нас нет: его не приводят ни японцы в своей официальной истории, ни рапорт М.Ф. Лощинского, а вот командиру «Новика» М.Ф. фон Шульцу, очевидно, было не до рапортов – сразу по возвращении в Порт-Артур он отправился на совещание командиров отряда крейсеров и далее готовил крейсер к прорыву 28 июля. Тем не менее, известно, что русские корабли в этом бою никаких повреждений не получили. В то же время, японский источник «Хирургическое и медицинское описание морской войны между Японией и Россией» сообщает, что в ходе этого боя «Ицукусима» потерял убитыми 14 человек, в том числе врача и 13 унтер-офицеров и матросов, кроме того, ранено было 17 человек.

В ходе обстрела побережья и последующего боя с японскими кораблями канонерские лодки «Отважный» и «Гремящий» вместе израсходовали 14*229-мм снарядов, но, по всей видимости, все они были расстреляны по берегу, к тому же крайне сомнительно, чтобы канонерки могли стрелять из этих орудий на отходе – у кораблей этого типа 229-мм артсистема располагалась в носу и имела небольшие углы обстрела.

Таким образом, вероятнее всего, что «Ицукусима» получил несколько попаданий 120-мм снарядами. Таковых 27 июля было израсходовано: чугунных – 64, из которых с канлодки «Бобр» было выпущено 60, а с «Гиляка» — 4, сегментных – 57 (37 – с «Новика» и 20- с «Гиляка») и 21 фугасный снаряд с «Новика».

Очевидно, что по японскому крейсеру никто не стал бы стрелять сегментными снарядами, так что можно предположить, что по «Ицукусиме» стреляли, в основном, «Новик» фугасными снарядами, и, возможно, «Бобр» — чугунными. Опять же, чугунные снаряды в русском флоте не любили за низкое качество их изготовления, и потому не вполне ясно, почему «Бобр» не использовал для стрельбы по «Ицукусиме» снарядами другого типа. Можно предполагать, что основную массу своих снарядов «Бобр» все же расстрелял по сухопутным позициям японцев, а по «Ицукусиме», если и стрелял вообще, то только несколько выстрелов, уже изготовленных к бою снарядами. Если эти догадки верны, то можно предположить, что потери «Ицукусимы» — это заслуга артиллеристов «Новика». Однако нужно помнить, что этот вывод все же основан на предположениях, а не на исторических фактах.

Как бы то ни было, 27 июля 1904 г. на поддержку сухопутных войск «Новик» вышел в последний раз. Его ждали прорыв во Владивосток и бой.

Продолжение следует…

http://wpristav.com/publ/istorija/bronepalubnaja_molnija_krejser_ii_ranga_novik_velikij_bozhe_a_ved_my_popali/4-1-0-1028